
Петр Успенский
Математик и философ XX века
Петр Успенский
Математик и философ XX века

Знакомство с Петром Успенским
Петр Демьянович Успенский (4 марта 1878 г. — 2 октября 1947 г.) — русский философ, отвергавший науку и психологию своего времени. Успенский был твердо убежден в том, что должны существовать более совершенные системы мышления. В юности он изучал мистику и эзотерику, много путешествовал в поисках древней мудрости, чувствуя, что прошлые эпохи обладали более глубокими знаниями, чем его современность. «Я чувствовал, что везде мертвая стена», — писал он в одной из своих ранних биографических заметок. «Я говорил тогда, что профессора убивают науку так же, как священники убивают религию.”
Когда в 1915 году Успенский встретился с Георгием Гурджиевым и познакомился с Четвертым путем, он понял, что барьер на пути к знанию лежит в самом человеке; нельзя найти истину, не прилагая одновременно усилий к тому, чтобы жить в соответствии с этой истиной. Настоящее знание может прийти только к тому, кто готов принять его. Всю оставшуюся жизнь Успенский работал над тем, чтобы сделать принципы Четвертого пути своими собственными и поделиться ими с единомышленниками. Тем самым он стал своеобразным проводником истины вплоть до середины ХХ века, пронеся накопленные знания сквозь революционное и военное время.
Ранние годы Успенского
Успенский родился в Москве в 1878 г. в семье среднего класса, увлекавшейся искусством. В своих автобиографических рассказах он описывает себя как нетипичного ребенка. Его отличали нежелание вести себя как другие дети и ранняя склонность к более взрослым интересам, например, таким как естественные науки. Его поразительно ясная память о самых первых годах жизни включала даже возраст до двух лет:

Петр Успенский
[МОРИС НИКОЛЛ] Но я уверен, что вы помните свою жизнь гораздо лучше, чем я свою, и что ваша жизнь имела больше смысла.
[УСПЕНСКИЙ] Да, но не совсем в том смысле, который вы имеете в виду. Я заметил, как много Вы забыли. В моем случае, в детстве я не играл в игрушки. У меня было меньше воображения. Я очень рано увидел, что такое жизнь. i

Морис Николл
По-видимому, эти особенности со временем переросли в стойкое недовольство системой школьного образования, и позднее — в студенческом возрасте — в осуждение общепринятых академических и научных достижений. Ощущение личной ответственности за свои исследования проявилось у Успенского уже в шестилетнем возрасте: вместо формального школьного образования Успенский решил заниматься самообразованием в области естественных наук, особенно увлекшись теорией четвертого измерения.
За этим порывом, однако, скрывался более глубокий психологический след, вызванный неоднократными переживаниями дежа вю у Успенского и его младшей сестры, им было тогда три и пять лет. Он рассказывает, как они замечали у себя способность «помнить» небольшие события, которые еще не произошли.

[УСПЕНСКИЙ] Как можно рассказать маме, бабушке о прежних жизнях, когда еще только учишься говорить? Они норовят запереть тебя. Я очень хорошо помнил. Мне было очень одиноко. Пришлось ждать, пока родится сестра, а потом учиться говорить об этом, три, четыре года, наверное, прежде чем мне стало с кем поговорить.
Потом часто бывало так: она смотрела в окно и рассказывала мне о людях, которых видела. На нашей улице была определенная последовательность: сначала милиционер, потом почтальон, ну и так далее. Она знала, кто заходит за угол, потому что помнила.
Она говорила (только мы говорили на своем собственном детском языке): «Сейчас будет милиционер». Я говорил: «А сейчас придет сборщик налогов», и он приходил. Когда мы часто так делали, я ей говорил ей: «Может, маме, бабушке расскажем?». А сестренка отвечала: «Что толку говорить маме, бабушке? Они не знают, они ничего не понимают».
Подумать только, мне было 5 лет, ей — 3 года. ii

Успенский в детстве
Эти переживания, несомненно, способствовали тому, что уже в раннем возрасте Успенский был убежден в существовании реальности, за которой скрывается совершенно иной мир, наполненный гораздо более глубоким смыслом, чем тот, который обычно понимали окружающие его взрослые. Это было заложенное в нем зерно, которое прорастало в последующие года учебы и личностной работы над собой и, по сути, никогда не умирало.


Поиски Успенского
Теория о том, что мы проживаем одну и ту же жизнь снова и снова, представлялась молодому Успенскому живой истиной и была неразрывно связана с его увлечением высшими измерениями. К 27 годам он написал роман «Странная жизнь Ивана Осокина«, в котором отразил свое понимание законов вечного повторения и возможности выхода из него.
Двумя годами позже Успенский открывает для себя теософию и знакомится с многочисленными эзотерическими течениями и совершенно новыми подходами к поиску высшей реальности. Результатами изучения теософской литературы стали более глубокое знакомство с психологией, личные эксперименты, экзотические путешествия. Новоприобретенными знаниями Успенский делился в сериях публикаций и лекций на такие темы, как «таро» и «йога», собирая значительную аудиторию.

[УСПЕНСКИЙ] Я открыл для себя идею эзотерики, нашел возможный ракурс для изучения религии и мистицизма, получил новый стимул для изучения «высших измерений». iii
Признание Успенского достигло новых высот после выхода в свет книги «Tertium Organum», которая была названа шедевром в решении проблемы высших измерений и обеспечила 34-летнему писателю славу выдающегося философа. Однако эти карьерные достижения всегда представляли для него лишь второстепенный интерес, поскольку глубинная беспокойная тоска, заложенная в его характере с детства, не позволяла довольствоваться мирскими успехами. Всю свою жизнь Успенский постоянно твердил, что он стремится не к чему иному, как к прямому доступу к чудесному.

Успенский в 1912 г
Литературный успех Успенского не лишил его уверенности, что переживание высших измерений гораздо важнее, чем написание бестселлера о них. Он решил искать чудесное в реальной практике, войдя непосредственно в контакт со школами, владеющими знаниями и практическими методами. И его поиски продолжались.
[УСПЕНСКИЙ] Отправляясь в путь, я знал, что еду искать школу или школы. Уже давно пришёл я к убеждению о необходимости школы. Я понял, что личные, индивидуальные усилия недостаточны, что необходимо войти в соприкосновение с реальной и живой мыслью, которая должна где-то существовать, но с которой мы утратили связь. Это я понимал; но сама идея школ за время моих путешествий сильно изменилась и в одном отношении стала проще и конкретнее, а в другом – холоднее и отдалённее. Я хочу сказать, что для меня школы во многом утратили свой чудесный характер. iv


Встреча с Гурджиевым
В 1913-1914 годах Успенский путешествовал в поисках школы, большую часть времени посвятив пребыванию в Индии. Хотя у него сложилось более полное представление о типах существующих школ, он так и не смог найти подходящую ему. Он планировал
продолжить поиски на Ближнем Востоке, но начавшаяся Первая мировая война заставила его прервать поездку и вернуться на родину.
Вскоре после возвращения в политически неспокойную Россию Успенский стал проводить публичные лекции о своих открытиях в Индии с целью собрать единомышленников, заинтересовавшихся его духовными поисками. На одной из таких лекций, проходившей в Москве, к нему обратились два ученика Гурджиева и рассказали ему о группе, «где занимаются различными «оккультными» исследованиями и экспериментами». Они пригласили его встретиться с их учителем. Хотя Успенский поначалу без энтузиазма отнесся к этой идее, но после настойчивых просьб одного из учеников согласился на встречу.

Гурджиев (1908-1910?)
[УСПЕНСКИЙ] Весной 1915 года я познакомился в Москве с одним странным человеком, у которого было нечто вроде
философской школы. Это был Георгий Иванович Гурджиев. Он и его идеи произвели на меня очень большое впечатление. Очень скоро я понял, что он нашел многое из того, что я искал в Индии. Я понял что встретился с абсолютно новой системой мышления, превосходящей все, что я знал раньше. Эта система пролила совершенно новый свет на психологию и объяснила то, что я не мог понять до этого в эзотерических идеях и «принципах школы». iii
[УСПЕНСКИЙ] В его объяснениях чувствовалась уверенность специалиста, очень тонкий анализ фактов и какая-то система, которую я не мог уловить, но присутствие которой ощущал, ибо все объяснения Гурджиева заставляли думать не только о фактах, о которых шел разговор, но и о многих других вещах, которые я наблюдал или о которых догадывался. iv
[УСПЕНСКИЙ] Я убедился, что в той области [психологии], которую я знал лучше любой другой, и в которой я действительно был способен отличить старое от нового, известное от неизвестного, Гурджиев знал больше, чем вся европейская наука в целом. v

Гурджиев и Успенский, около 1915 г.
Успенский сразу же распознал в Гурджиеве те качества учителя и школы, которые ускользали от него на протяжении всех его исследований и поисков за границей. Вскоре он помог сформировать раннюю петербургскую группу, ради которой Гурджиев регулярно приезжал из Москвы. В течение нескольких лет Успенский входил в ближний круг Гурджиева, сыграв ключевую роль в становлении его школы с момента русской революции до образования института в Фонтенбло.
Воспоминания Успенского об этом периоде тщательно документированы в его книге «В поисках чудесного: Фрагменты неизвестного учения«, которая была опубликована посмертно и признана как лучшее введение в учение Гурджиева.


Встреча с Чудесным
Жизнь Успенского навсегда изменилась летом 1916-го года, когда он погрузился в неделю чудес. Среди небольшой группы ближайших учеников Гурджиева в загородном доме в Финляндии его внутренняя работа обостряется до переломного момента. Сочетание личных и групповых упражнений развивает у него состояние повышенного эмоционального напряжения, приводящее к шоку телепатических бесед с Гурджиевым.
[УСПЕНСКИЙ] Всё началось с того, что я услышал его мысли . Мы сидели в небольшой комнате с деревянным полом без ковров, как это бывает на дачах. Я сидел напротив Гурджиева, а доктор С. и З. – по сторонам. Гурджиев говорил о наших «чертах», о нашей неспособности видеть или говорить правду. Его слова вызвали у меня сильное волнение. И вдруг я заметил, что среди слов, произносимых им для всех нас, есть «мысли», предназначенные лично для меня. Я уловил одну из этих мыслей и ответил на неё как обычно, вслух. Гурджиев кивнул мне и перестал говорить. Наступила довольно долгая пауза. Он сидел спокойно и молчал. Внезапно я услышал его голос внутри себя, как бы в груди, около сердца. Он задал мне определённый вопрос. Я взглянул на него; он сидел, улыбаясь. Его вопрос вызвал у меня сильную эмоцию, но я отвечал утвердительно.iv
Успенского осеняет, что состояние необычного напряжения является ключом ко всему высшему восприятию, и что высшие явления невозможно исследовать без этой странной эмоции в качестве предварительного условия. Это субъективное, но выдающееся открытие является ответом на его поиски чудесного. Оно придало контекст всему учению Гурджиева до этого момента — это была лишь подготовка почвы для личного открытия.
[УСПЕНСКИЙ] В явлениях высшего порядка есть что-то такое, что требует особого эмоционального состояния для их наблюдения и изучения. А это исключает всякую возможность «правильно проведенных» лабораторных экспериментов и наблюдений.iv
[УСПЕНСКИЙ] Это состояние, являющееся эмоциональным, как раз и есть то, чего мы не понимаем, т. е. мы не понимаем, что оно необходимо и что без него невозможны факты.iv
[УСПЕНСКИЙ] Необходимо создать определенную энергию или точку (используя ее в обычном понимании), а создать такое можно только в момент очень серьезного эмоционального напряжения. Вся работа до этого – лишь подготовка метода.vi
Чудеса не заканчиваются в Финляндии, а продолжаются еще несколько недель, когда Успенский встречает «спящих людей», проходящих мимо него на улице. Он наблюдает, что высшее восприятие длится до тех пор, пока он сам не засыпает. Хотя эти факты более высокого порядка имеют для него неизмеримую ценность, необычное напряжение, которое сопровождает этот опыт, постоянно, и его зачастую трудно вынести.
[УСПЕНСКИЙ] Как избавиться от этого состояния? Я больше не могу его переносить.
[ГУРДЖИЕВ] Так вы желаете погрузиться в сон?
[УСПЕНСКИЙ] Конечно нет.
[ГУРДЖИЕВ] Тогда о чем же вы спрашиваете? Это и есть то, чего вы хотели; пользуйтесь им. Сейчас вы не спите! iv
Продолжение следует…


Источники
- Морис Николл. Психологические комментарии
- Беседа Успенского с Джерардом Палмером (1946 г.)
- Автобиографические заметки
- Петр Успенский В поисках чудесного
- Архив П. Д. Успенского, Мемориальная библиотека Стерлинга, Йельский университет
- Петр Успенский Дальнейшие Записи

В 2022/23 гг. сообщество BePeriod будет работать над созданием полнометражного документального фильма о Георгии Ивановиче Гурджиеве