Петр Демьянович Успенский

Петр Демьянович Успенский (4 марта 1878 – 2 октября 1947) русский философ, который ставил под сомнение науку и психологию своего времени, подозревая, что должна была существовать превосходящая их система мышления.В молодости он изучал мистику и эзотерику, много путешествовал в поисках Древней Мудрости, чувствуя, что прошлые века обладали большим знанием, чем его нынешний. “Я чувствовал, что везде была глухая стена”, – отмечал он в своих ранних биографических заметках. – “Я часто говорил тогда, что профессора убивали науку точно так же, как священники убивали религию”.

Когда Успенский встретил Георгия Гурджиева и познакомился с Четвертым путём в 1915 году, он понял, что самая большая преграда к приобретению знания находится в нём самом. Никто не может найти истину, без того, чтобы одновременно потрудившись, самому ни стать этой истиной. Превосходящее знание может прийти только совместно с достаточной подготовкой для получения этого превосходящего знания. Успенский провел остаток своей жизни, преобразовывая знание в мудрость, трудясь, таким образом, чтобы сделать принципы Четвертого Пути своими и поделиться ими с единомышленниками. Поступая так, он стал посланником истины для своего времени, несущим мудрость конца девятнадцатого, начала двадцатого веков в послевоенную эпоху.

Поиски Успенского

“Я разочаровался в науке,” говорит Успенский в автобиографических записках. Несмотря на отсутствие направления, молодой философ чувствовал, что в жизни было больше, чем то видел глаз, и что наука, философия, психология и религия не понимали самой сути. Его тянуло на поиски истины. Его интуиция предполагала, что прошлые века обладали знанием «истины», которой уже нет в настоящие времена. Поэтому Успенский читал и путешествовал по разным странам в поисках чудесного:

Роман Успенского получает признание читателей, но оставляет его автора таким же неудовлетворённым, каким он был до его написания. Он знает, что, хотя его разум может теоретизировать о высших измерениях, для него самого они недостижимы. Поэтому он продолжает свои исследования и поиски.

Успенский заслуживает внимания своей искренностью и способностью избегать самообмана. Он не покупается ни на что, чему не хватает «истины», к которой он так усердно стремился, и хотя эта литература вдохновляет его, он, тем не менее, видит её недостатки. Стоит также отметить, что общественное признание его романа и лекции, которые он давал, также не удовлетворяют его. На ранних этапах своей жизни Успенский мог бы уже собрать вокруг себя последователей и начать учить, но его совесть не давала ему вести других по пути, в котором он сам не был уверен.

Успенский о Высших Измерениях

«Я обнаружил идею эзотеризма, нашёл возможный угол для изучения религии и мистики, и получил новый импульс для изучения более высоких измерений»

Идея измерений очаровывает Успенского, который, по-видимому, унаследовал энтузиазм в отношении этого от своего отца. Время и четвертое измерение; что, если человек проникнет в более высокое измерение и сможет ощутить свое тело времени, сможет стать свидетелем своего прошлого, настоящего и будущего, и жить соответственно этому – всё это кажется Успенскому бесценной способностью, которая поменяла бы весь ход человеческой жизни.

Успенский также решается на теоретические исследования высших, по сравнению с четвертым, измерений, и, в частности, «вечного возвращения» – измерения, в котором свою нынешнюю жизнь человек проживает бесконечное количество раз. Это основа его романа “Странная жизнь Ивана Осокина”.

«Я изучал оккультную литературу; проводил все виды психологических экспериментов йоги и магии, опубликовал несколько книг, в том числе и “Tertium Organum», и читал публичные лекции о Таро, о Сверхчеловеке, о Йогах и так далее».

Неудовлетворённость Успенского

Несмотря на все свои интеллектуальные предприятия и, несмотря на то, что его книга “Tertium Organum” становится бестселлером, Успенский чувствует, что реальность иных измерений, в существовании которых он так сильно верил, остаётся для него недостижимой. Автор бестселлера, он, тем не менее, не удовлетворен успехом и продолжает поиски истины, что становится его отличительной чертой в более поздние годы.

Успенский позже признается, что самой сильной движущей силой стремления к самопознанию и самовоспоминанию была неудовлетворенность настоящим состоянием; что ничто не может вызвать столь сильного желания двигаться по пути внутренней эволюции, чем отвращение ко сну.

“Преобладающая эмоция у меня был страх – страх потерять себя, страх исчезнуть в чём-то неизвестном… Я помню фразу из письма, которое я писал в то время: « Я пишу Вам это письмо, но кто будет писать следующее письмо, подписав его моим именем, и что он скажет, я не знаю». Это был страх”.

Успенский продолжает свои поиски надёжной опорной точки в мудрости, расширяя свои исследования разных ответвлений литературы и разных, ещё более экзотических стран. Он формулирует необходимость непосредственного обучения и стремится соединиться со школами мудрости, которые, как он считает, все ещё могли существовать в его время, как останки почти утраченных древних традиций.

“Но было также много других элементов в этом: боязнь пойти по неправильному пути, страх сделать необратимую ошибку, страх потерять некоторые возможности. Все это оставило меня позже, когда, с одной стороны, я начал чувствовать уверенность в себе, а с другой, обрёл практическую веру в систему “.

Успенский встречает Гурджиева

В начале 1900-х годов, Успенский предпринимает поездки на Ближний и Дальний Восток в поисках следов потерянного знания. Он возвращается в Россию и читает лекции о своём поиске чудесного. Эти презентации привлекают к нему значительное количество последователей и единомышленников. На одной из таких лекций, к нему подходят двое участников, и настоятельно рекомендуют ему встретиться с иностранным мистиком, который в то время находился с визитом в России.

Встретив Гурджиева в 1915 году, Успенский тут же обнаруживает, что Гурджиев обладает теми знаниями, которые он, Успенский так долго искал за рубежом. На десять лет он становится учеником Гурджиева, изучая с его помощью принципы Четвертого Пути. Всё это происходит на фоне разрушения общественного порядка в России и, как ни странно, это каким-то образом дополняет процесс обучения. «Работа», как называл её Гурджиев, может происходить только под давлением, когда ничто невозможно получить даром и то, ценят ли студенты духовное превыше физического, подвергается самой глубокой проверке.

Текущие события заставляют и Гурджиева и Успенского перемещаться. Между тем, формы обучения Гурджиевым развиваются и принимают такое направление, которое вынуждает Успенского оставить его и продолжить работу самому. Успенский оседает в Лондоне в 1930 году и начинает преподавать Четвертый Путь, а также пишет книги о системе, которой он научился от Гурджиева.

Успенский умирает в Лайн Плэйс, в Англии 2 октября 1947 года.